«И все-таки она вертится!» — самая известная фраза ученого Галилео Галилея, которую он в действительности не произносил. Красивую легенду придумали, как водится, коллеги-журналисты из XVIII века. При том, что у Галилея интересных и емких изречений немало, можно было обойтись и без выдумок. 

Так, например, Галилей считал, что «нет большей ненависти в мире, чем ненависть невежд к
знанию». А уж он в этом кое-что понимал. Московский «Электротеатр «Станиславский» посвятил Галилео Галилею экспериментальный кроссовер-проект, в котором наука встречает искусство. Во всех смыслах. Непосредственным представителем науки в спектакле является известный российский математик и физик Григорий Амосов, исполнивший главную роль. На петербургской премьере спектакля «Галилео» побывал Вячеслав Резаков.

Со скрипом разгоняют колесо мироздания скрипки. Музыка сфер, и не важно, где Земля, а где Солнце. В центре космогонических моделей – седобородый ученый в белом отложном воротничке. Судьи в инквизиторских красных балахонах не то, чтобы судят. Современная инструментальная музыка излагает конспект идей – от наблюдения в телескоп небесных тел
до механики Галилея. Опера для ученого и скрипки, где «оба два» налицо, но от оперы на сцене – только ее призрак в маске. А единственный голос, если и следует музыке, то лишь за ритмом, в котором качает олдскульный бит.

Галилей ни в каких представлениях не нуждается. Кроме наших представлений о нем. Биография от первого лица забавно звучит: «Великий человек, я совершал великие ошибки». Но постановщик называет свой спектакль лекцией. Что странно, поскольку историческая достоверность только рушит яркий образ, камня на камне не оставляет от самых эмоциональных деталей. Галилей никогда не бросал ядра с Пизанской башни, не изучал движение маятника, считывая время по биению сердца. Даже гелиоцентрическую систему создал Кеплер, его современник. Но самое обидное, Галилей не произнес знаменитое «и все таки она вертится». Миф о подвижнике науки создало его время, манипуляции общественным сознанием. 

Так законный король Англии – порядочный и уж точно прямой как стрела – стал горбатым и моральным уродом. Таким Ричард III остался в памяти потомков благодаря гению Шекспира, современника Галилея. Время реформ требовало борца с косностью отживших церковных догм. Он появился, но в трех лицах: Коперника, автора идеи, Джордано Бруно, взошедшего на костер и Галилея. Ученый, как бы теперь сказали, с мировым именем, спорящий с Папой, всем хорош, если бы не одно: мало претерпел. Не сделался поэтом, не умер, не сошел с ума. Художественная правда требует как дров подкинуть драмы в его судьбу.

Человек эпохи Возрождения давно сошел со сцены, вместо него языками пламени трепещет идея — флаг Галилея. Им начинают размахивать всякий раз, когда речь заходит о борьбе нового со старым, о преградах на пути прогресса. Ниспровергателей авторитетов и власти все любят. Такие истории возвышают нас в собственных глазах. И нашу правду, произносимую за дверью под нос. Слова, которыми это все называется, не стоит произносить. И все-таки они вертятся на языке.