Когда вы приходите в Манеж1, Сада еще нет. Ему только предстоит появиться, возникнуть на ваших глазах, как возникает мир, как однажды Атлантида выйдет из-под вод океана, а может быть и не выйдет.

Сад будет раскрываться перед заинтересованными горожанами день за днем, обнаруживая себя как особенное пространство, не исчерпывающееся театром, или экспозицией, или балетом, и не описываемое их простым объединением.

Сад предстанет как единый постоянно изменяющийся ландшафт-пейзаж сценографии, экспозиции и костюмов, как музыкально-звуковая кино- и видеосимфония, постепенно обнаруживая себя еще и как незримое пространство Садового Мифа , оживающее в драматической игре.

На протяжении семи дней, утром, днем и вечером, Сад будет разворачиваться во всем многообразии своих перипетий.

УТРО И ДЕНЬ В САДУ.

Утренний Садовый пейзаж составляет ежедневно обновляющаяся и меняющая свою форму экспозиция. В этом пространстве рожденных в Мифе вещей, творятся перформансы, ритуалы и акции, происходят кино- и видео-показы, расцветают жизнетворческие и индуктивные игры, прогуливаются садовые существа и гуманоиды, общаясь с заинтересованными горожанами.

ВЕЧЕР В САДУ.

С заходом солнца начинается подготовка к ежевечернему действу. Первый вечер открывается первым актом "Вишневого Сада". Так начинается единый спектакль продолжительностью в семь вечеров, частями которого становятся сочиненные в Саду драматические игры "Перевоплощения" и "Жанр", садовые и жанровые спектаклики. Изложение мира каноническими, жанровыми способами начинает играть с рассказом о мире неизвестном, мире, рождающемся впервые. Образован мир новый (Сад) и представлен уже известный мир в его привычных изображениях, ставших каноническими (Жанр).

Две медленно открывающиеся навстречу друг другу фрески - фреска Сада и фреска Жанра, связуемые вереницей игр, спектакликов, балетов пятого и шестого дня, постепенно соединяются и образуют сферу 7 дня или День цветения Сада. В этот день все многообразие явлений, растений, существ Сада, все элементы программы встретятся в непрерывном двенадцатичасовом действии, обнаруживая исходную цельность мира.

Сад задуман как пространство счастья, но это не рай, где лев мирно соседствует с козленком,  или, к примеру, крокодил мирно плавает вокруг резвящихся негритят. Нет. В Саду каждое существо сохраняет всю полноту своей сущности.  В Саду лев поедает козленка, а крокодил - негритенка. Но смерти нет, и козленок возобновляется, регенерирует. Как регенерирует каждое утро экспозиция, "съеденная" накануне вечерним действием, но проходя через регенерацию, становится уже другой.

Все время меняется Сад. И вы наблюдаете за существами, изо дня в день идущими через воплощения в мирах от Софокла и Шекспира до Набокова по орбитам садово-жанровых приключений-перевоплощений. Так душа движется по кармическим тропам, а может быть и не движется. Вы обнаруживаете эти семь дней как единое время, единое бытие, единый текст, единый спектакль, единую драму, где даже названия садовых спектакликов есть Имена в Мифе. В Саду встречаются Дедушка, Русалка, Чайка, Недоросль, Гамлет, Фрекен Жюли, Моцарты и поджидающие их Сальери. Текст шедевров мировой драматургии соседствует с оригинальным или порождаемым как речь прямо во время действия текстом драматических игр и жанровых спектакликов.

Сад не существует как некое законченное, завершенное в своей форме произведение, как Эйфелева башня, Мона Лиза или Колизей. Сад индуктивен, он здесь и сейчас возникает вместе с Вами, он зависит от того, как Вы смотрите. Вы не просто зритель, Вы - автор-потребитель, в отличие от авторов-изготовителей, тех садовых существ и гуманоидов, что у Вас на глазах пройдут чередой перевоплощений. И Фирс окажется Гамлетом, а Раневская - Офелией, а потом голливудской кинозвездой. И Вы увидите, как из мира в мир продолжается миф. Как развивается день за днем это художественное бытие, чтобы на седьмой день взорваться в едином акте, в тотальном цветении Сада: когда среди спектакля по классической пьесе возможно объединение балета и простенькой сценки в жанре детектива с акцией, перформансом и ритуалом в пространстве сценографии-экспозиции. И все это перевито комментарием, съемкой, спонтанными импровизациями, порождающими речь и действие, в двенадцатичасовом Марафоне Мифа, в кульминации, которая продолжится на следующий день открытым обсуждением, дискуссией. Сад встретится с речью сознания, принявшего в себя Сад. Это будет диалог зрителя и участника, автора-потребителя и автора-изготовителя. Это будет последний день программы. А затем еще три дня мы будем разбирать сценографию, упаковывать вещи и костюмы.

Мы покинем Манеж. Сад исчезнет для того, чтобы снова возобновиться, подобно тому козленку, пережившему незабываемые приключения в желудочно-кишечном тракте города-льва, города-крокодила, города-сада.