Кантэ Хондо в буквальном переводе означает: глубинное пение. Это песня-импровизация, основанная на древнейшей музыкальной традиции, корни которой уходят в цыганскую, а через нее в древне-индийскую, а также арабскую и испанскую песенную культуру. Это пение родилось, быть может, как первый крик живого существа на Земле. Оно вобрало в себя свет красного Солнца, влагу шерсти на брюхе животного, нежность зеленого листа и твердость коры столетнего дерева. Глубина этой песни, тайна ее миров - Божество, поющее в человеке, чувствующем по-человечески остро и дающем имена Мирозданию.

Если тебе рождением дано тело - Ты Актер. Телесность выражает идею ее носителя - Формулу Духа и энергетическую структуру, вокруг которой наращивается зримый физический план. Но имея тело, ты всего лишь Актер, если не обернул зрачки свои от Лица Матери Дня в ночь копыт своего коня, и поседевшие лунные мотыльки не расшифровали тебе тайные коды, управляющие Бытием.

"В мире борются уже не человеческие, а вселенские силы,.." - говорит Ф.Г.Лорка, сквозь агонию социальных катаклизмов, пропитавших наш век, обнажая край человеческого существа, предвещая другой театр, где как в "Драме без названия", "взорвав мир условностей, действительность вступает в свои права". Тайна поэзии - "Одинокий человеческий голос, измученный любовью и вознесенный над гибельной землей" - приходит из переводного текста трех сцен Лорки окутанная рожденным, как дитя театра, мифом о Празднике Кровавой Свадьбы. В первой стадии работы нам было важно встретиться с миром, исходящим сквозь точки сцен, прорастающие как кристаллы в реальность через наше постижение этого иного мира. Так появилась зона импровизаций - Виртуальная Гостиная Трех Мойр, в которой духи хранители текстов обретают плоть лоркинских героев.

Оказываясь в игре до текста, актер получает возможность соотнестись с играемым текстом, проявить темы его, развить историю сцены. Таким образом, создается сокровенный мир живого человека, с действующим в нем духовным потенциалом, начинается отслоение образов от значков текста.

С х е м а

Это спектакль - сочинение пьесы, победа над предлагаемыми обстоятельствами, управляемыми волей играющего, как фокус сменяющихся пространств. Так гостиная просвечивает рельефом гористой местности, пустошью, где лоркинский герой встречается с Всадником, существом, параллельно следующим герою по изнанке его жизни. Дню и ясности гостиной сопутствует неизвестность ночи, один глаз видит день, а другой - иное, и обладание совмещенным зрением поднимает героя на Вершину Силы, где он не ангажирован играть сцену, а постигает настоящий момент художественного акта, преодолевающего смерть.

В корриде есть понятие momento gelavergat - момент истины, когда наступает время убить Быка, миг свободы Дуэндэ. Дух Дуэндэ чувствует смерть, он всегда там, где творится акт ее преодоления. Он в огненном танце решимости, проходящего сквозь пламя, в голосе, вибрирующем истиной существа в ртутном холоде Тайны. Он на корриде ведет плащ Тореадора. Тореро, плащь, бык - единая суть и символ Дуэндэ. Маг и настоящий Актер это знает. Он не движется в упряжке ролей своей жизни, ему известен тот, кто словно имя при рождении произносит мантру его любимых слов и жестов, ему мала скорлупа кармы, он властен над сюжетом человеческой судьбы.

Во второй стадии работы над спектаклем нам стало интересно соотношение мифа и сюжета. Миф оказался переплетен сюжетом, как река жизни перевита мостом смерти, так же индуктивно сочиняемым каждым героем Праздника Кровавой Свадьбы. Так получилось ода: Верхний город - город огней, хранилище культуры обреченного мира, в котором живут духи Хранители Текстов, и золотые муравьи, существовавшие еще когда не было "Слова", частицы из которых составили знаки Текста. Для питания Текста и обновления идей Хранилища Культуры Обреченного Мира был образован Средний город, место встречи в гостиной Праздника Кровавой Свадьбы, и Нижний город материальной реальности, достигаемый для Духов только на уровне сюжета и игры. В путешествии среди этих городов разыгрывается индивидуальное отношение героя со стихией, дающей начало роднику его Духа. Близость огня опаляет крылья бабочки, и все же она иррационально летит на свет. Полет Икара - лишь росчерк золотого крыла в небе, и он исчезает, что не значит перестает существовать, просто возвращается туда, откуда пришел Адам.