Лабораторный крик
Елена Лазарева | Время новостей | 2002 | статья

Российская антреприза вдруг увлеклась экспериментальным театром. Продюсеры расстаются с желанием коммерческого успеха, будто с детской болезнью. Они выбирают пьесы, показавшиеся "несценичными" режиссерам репертуарных театров. И приглашают на постановки экспериментаторов, известных своим разрушением традиционных театральных моделей. Примером такого "антрепризного эксперимента" стал спектакль "Подсолнухи", выпущенный продюсерской компанией Анатолия Воропаева. (Пьесу Теннесси Уильямса "Крик" поставил Борис Юхананов.)

Неудачная театральная судьба последней пьесы американского классика стала поводом для множества легенд. "Крик" репетировали Демидова с Высоцким в Театре на Таганке, Виктор Гвоздицкий с Татьяной Шестаковой в театре Додина и с Екатериной Васильевой во МТЮЗе. После того как работу над пьесой прекратили Лев Додин и Кама Гинкас, "Крик" стал чем-то вроде настольной книги для последователей экспериментального театра. Но и им не удалось разгадать придуманный Уильямсом ребус. Слишком запутанной и сложной оказалась история двух актеров — брата и сестры Феличе и Клэр. Понятно лишь исходное условие игры: актеры, попавшие в замкнутое пространство, обсуждают пьесу, написанную Феличе об их жизни. Постепенно брат и сестра перестают чувствовать разницу между реальностью и вымыслом. Точно ответить на вопросы: на самом деле они замурованы в доме и отрезаны от внешнего мира или просто боятся выйти наружу? проживают события своей жизни или репетируют пьесу? — не смог бы, пожалуй, и сам драматург.

Впрочем, причинно-следственные связи совсем не интересовали Бориса Юхананова, репетировавшего "Крик" целый год. Во всех постановках режиссера, прочно обосновавшегося на территории лабораторного театра, сюжет обычно уходил на второй план. После его спектаклей — "Наблюдателя", "Сада", пережившего почти дюжину новых редакций (посвященные называли их реинкарнациями), "Фауста" — в памяти оставались разрозненные фрагменты. Эффектная сценография, костюмы, неожиданные мизансцены или режиссерские находки. (Все, кто посмотрели "Фауста", вспомнят, как кошки изображали в нем ангелов). Целое составлялось из деталей, будто узор в калейдоскопе из разноцветных стеклышек. Но актерские работы оставались самой слабой частью постановок. У Юхананова играли либо его ученики, либо малоизвестные любители.

В новом спектакле режиссер сохранил все лучшие компоненты своих прежних работ. Художник Юрий Хариков сочинил причудливую сценическую конструкцию, похожую на какое-то доисторическое чудовище, музыку написал композитор Владимир Тарасов (участник легендарного джазового трио "ТЧТ"). Но, включившись в эксперимент антрепризы, Юхананов решил изменить своим правилам и впервые стал работать с известными актерами, Клэр сыграла Лия Ахеджакова, а ее брата и партнера Феличе —- Виктор Гвоздицкий, один из лучших современных актеров.

Эксперимент удался. Спектакль с блестящим дуэтом Ахеджаковой и Гвоздицкого. Погружаясь в сложное хитросплетение пьесы, они затягивают зрителей в сложный водоворот взаимоотношений. Реальность сменяется вымыслом, лица внезапно покрываются масками. Но радость актеров от виртуозного балансирования на грани игры и реальности передается зрительному залу. Пессимистическая пьеса Уильямса превратилась в жизнеутверждающий спектакль. И даже авторское название изменилось. Вместо "Крика" зрители увидят "Подсолнухи".