Борис, не так часто к нам приезжают гости из Москвы. Расскажите о себе.
Живу в Москве, занимаюсь театральной режиссурой. Кроме этого, преподаю в ГИТИСе – являюсь художественным руководителем актерско-режиссерского курса. Еще одно мое занятие – руководство художественно-театральной компанией, которая называется «Мастерская индивидуальной режиссуры». Это частная компания. В ней я присутствую в двух лицах – художественного руководителя и режиссера. С этой компанией на протяжении последних десяти лет производил свои основные работы. Должен сказать, что наша компания – не просто частный театр. Это в первую очередь исследовательская группа, своеобразная театральная лаборатория.
Но ваша компания ведь не просто творческая лаборатория. Насколько я понял, вас приглашают ставить спектакли.
Да, приглашения поступают часто. И не только из России, но и из-за рубежа.
В Вильнюс вас пригласил Тарасов?
Да, я получил приглашение от него.
Вы с Тарасовым были знакомы и раньше?
Нет, мы не знали друг друга лично и встретились только здесь, в Вильнюсе. Не знаю, почему Володя выбрал именно меня, но я, естественно, ему благодарен. Это было очень красивое предложение – поставить спектакль, с которого начнется второе или третье рождение этого театра и который откроет театральный сезон.
Почему вы остановили свой выбор на «Недоросле»?
Учитывая особенность момента, мы с Тарасовым долго думали, обсуждали, каким должен быть спектакль открытия сезона. Этот проект действительно очень важен для театра сейчас. Вот я и предложил «Недоросля». Думаю, в особом ключе поставить этот спектакль. С одной стороны, это будет сделано как миф, а с другой – как реконструкция того способа существования, каким он был в прошлом веке.
Чем вас все-таки привлек именно «Недоросль»?
Меня всегда интересовали прекрасные великие русские тексты. Прежде всего – Чехов, Пушкин, Островский. Фонвизин, безусловно, из этого же ряда. На мой взгляд, этот текст еще до конца не открыт и не прочитан. В наше время он актуален не только содержанием разлетевшихся по миру крылатых выражений и своим живым, сейчас уже ушедшим русским языком, но и множеством тайн, которые в нем запрятаны и которые мы в меру наших сил и возможностей открываем в процессе репетиций.
Почему над спектаклем работают два состава? Это будут два разных спектакля?
Нет, спектакль один. Это будут две вариации одной темы. Каждый актер создает свою собственную, авторскую, роль, которая не повторяется актером из другого состава. То есть это не будет обычной для театра заменой.
Получается, что зрителям необходимо будет посмотреть один спектакль дважды.
В таком случае зрители увидят два достойных исполнения одного и того же произведения. Это – как две вариации в музыке.
Литовский театр пользуется в мире большим авторитетом...
Бесспорно. У меня нет чувства, что я оказался в провинции. Здесь очень зрелая театральная культура, и я уверен, что существует и очень искушенный театральный зритель.
Хотел бы узнать ваше мнение по поводу литовского кинематографа. Ведь легендарный фильм Жалакявичюса «Никто не хотел умирать» был достаточно эпохальным. К тому же, он открыл миру целую плеяду замечательных литовских актеров...
Согласен с вами, но все же это был советский кинематограф. Он ушел в небытие, его уже более десяти лет не существует. Другого кино, равного тому уровню, пока не появилось. В отличие от театра. Я не знаю ситуацию в Литве, но в Москве кино сгнило окончательно на сегодняшний момент.
[...]
В мире снимается немало прекрасных фильмов. Кино, в отличие от театра, искусство космополитическое. Кинематограф по очень многим причинам – по своему мышлению, по технологиям, по тому, как построен продюсерский расчет фильма, живет сегодня на территории всего мира. Кино не может быть сегодня национальным. В этом его парадокс. Кстати, в отличие от театра, который не может не быть национальным. Потому что так устроена природа существа театральной игры. Игра не может не состоять из свойств тех людей, которые играют в театре. Природа кинематографа, – это отнюдь не игра.
Я очень люблю кино, но то, что сейчас происходит в российском постперестроечном кино, – это социальное и художественное поражение.
Хорошо, пойдем с другой стороны. Какие режиссеры мирового кино вам нравятся?
Я люблю Спилберга. Я люблю мастерски сделанные голливудские фильмы с высочайшей культурой трюка. И я люблю Ренуара с его «Правилами игры». Мне нравится Лукас. «Звездные войны» – это прекрасная киносказка, выдающееся произведение.