В журнале «Экран и сцена» вышла статья Ольги Фукс о фильме «Безумный ангел Пиноккио».

История “Пиноккио” Бориса Юхананова тянется уже не один десяток лет, и выход фильма “Безумный ангел Пиноккио” вовсе не означает, что автор поставил в ней точку. Начало было положено, когда дошкольник Андрей Вишневский из семьи выдающегося хирурга и создателя мази Вишневского, прочитал “Пиноккио” Карло Коллоди и написал свою первую сценку. Неудивительно, что Джепетто (Александр Пантелеев), названного отца Пиноккио, Андрей Вишневский сделал в пьесе великим хирургом, немного колдуном и алхимиком, изобретателем, который относится к своему созданию Пиноккио, рожденному из опухоли Древа, как к выдающемуся изобретению, технической удаче и одновременно природной загадке, которую интересно разгадывать. Можно представить, что с таким же научным азартом разрабатывается сегодня искусственный интеллект, за которым пока еще никто не признал права на душу.

Позже, уже учась в ГИТИСе, Андрей Вишневский подружился с Борисом Юханановым, и они продолжили сочинять метатекст про Небесную марионетку Пиноккио, попавшую в Срединный мир и пустившуюся в страшную, фантастическую и одинокую Одиссею, чтобы стать человеком. Срединный мир, по мысли авторов, – мир богооставленный, мутирующий без света Творца, который почему-то скрыл его от нас. Мы принимаем его за реальность, не зная другого мира. Есть еще Нижний мир, мир насекомых и самых коротких пищевых цепочек, стремящихся поработить Срединный мир (здесь возникает неожиданная рифма с недавней “Инсектопедией” Полины Кардымон, о которой Юхананов, естественно, не мог знать). Есть Лес – тайная тропа между Срединным и Высшим миром, поставщик падших (падающих) ангелов, один из них Пиноккио. Есть и Театр – искусственно созданный мир земного творца, научившегося извлекать небесную энергию и ловить ангелов с помощью хищных растений Раффлезий. “Пиноккио” не вписывается ни в один формат: сказка, мистерия, философская система, новая мифология, научная фантастика, прообраз будущего, антология прошлого.

Несколько лет назад Юхананов объявил о создании театрального сериала “Пиноккио” из пяти спектаклей. К погружению в этот мир готовили не только актеров (с ними, например, год занимался известный специалист по комедии дель арте Алессио Нардин – см. интервью с ним в “ЭС”, № 24, 2019), но и зрителей, устраивая для них public talks с авторами спектакля и экскурсии по мастерским. Юхананов успел выпустить два спектакля – “Пиноккио. Лес” и “Пиноккио. Театр”, а затем начал снимать фильм. О тщательности и масштабе этой работы говорит, например, такой факт, что операторов учили кататься на роликах, а траекторию движения между актерами выстраивали, как танец. Один только монтаж занял около года. В финальных титрах встречаются такие диковинные профессии, как фокус-пуллер, гаффер, артист синхронного шума или саундизайнер атмосферы.

Фильм “Безумный ангел Пиноккио”, вышедший на экраны в проекте “Театр в кино”, во многом отличается от театральной дилогии, которая по-прежнему идет в Электротеатре Станиславский. Среди отличий – продолжительность: фильм примерно в два раза короче (если можно назвать короткой почти пятичасовую картину). Для него композитором Олегом Трояновским написана новая, “голливудская” музыка. “Расщепленного” надвое человечка-андрогина (дуэт Марией Беляевой и Светланой Найденовой создавал в театре стереофонический эффект) в кино играет только Мария Беляева. Режиссер посчитал, что к началу работы над фильмом, напитавшись спектаклем, Мария Беляева и так несет в себе необходимую раздвоенность, как один из близнецов, живущий за двоих. По-детски распахнутые от любопытства глаза из-под диковинной маски Пиноккио, звучащая деревянная пластика (мы все время слышим поскрипывание на ветру живого дерева), однотонный голосок, который умудряется интонировать на одной голосовой “краске”, пацанские фразочки, философия Простодушного – эта хитроумно, как робот-трансформер, собранная роль оставляет ощущение хрупкости и тревоги за естественную жизнь. Одиночка Пиноккио серьезно обдумывает свои беды и молниеносно откликается на радости. Хотя множество прочих героев по-прежнему исполняют дуэты или целые актерские группы, точно каждый персонаж получает четвертое, пятое и так далее измерение.

Благодаря созданию фильма сохранилась работа Владимира Коренева – его последняя роль в кино. Похотливый и жовиальный Старичок, точно срисованный с японской гравюры, отказывает голодному Пиноккио в куске хлеба, но сладострастно представляет, как завалился бы с этой штучкой в постель. Впрочем, не меньшую радость доставляет ему “находчивость” Дорогой, его молодой супруги – целой шестерки аппетитных разновозрастных баб, которые одновременно жарят супругу яичницу с беконом, заказывают Пиноккио еду с доставкой несуществующими курьерами и вкрадчиво предлагают подождать еще немного. Осознавая свое мужское бессилие, Старичок в отместку окатывает Пиноккио ушатом воды. Мир “Пиноккио” вычурно, избыточно эффектен в каждом фрагменте, но и столь же изобретательно жесток.

Во второй части фильма герой Владимира Коренева – государственный старец, Король, собирательный Брежнев в белой папахе, с густыми бровями, орденами аж на рукавах и стариковским любопытством. Ему интересно, как управится с государственными делами его слуга, расторопный Арлекин, не знающий жалости и рефлексии, – этакий театральный чекист, приставленный к дряхлеющему партийному боссу, который еще не понял, что сам давно уже стал объектом чужой воли. Последняя улыбка слетает с его губ, когда он видит, как легко Арлекин расправляется с двойником Короля из бесконечного старческого сна, когда забытье и сознание окончательно смешиваются.

“Безумный ангел Пиноккио” фантастически красив. Об одной только симфонии масок в нем, кажется, можно написать диссертацию или хотя бы издать роскошный буклет, им посвященный. Длинный нос Пиноккио “протыкает” стену из света и дырявит световой лабиринт. Маски комедии и трагедии, закатанные в немыслимый головной убор директора театра, соседствуют с масками-каркасами из гнутой проволоки. Маски комедии дель арте встречаются с масками кабанов и буйволов из китайского цирка: зрители-бюргеры, пришедшие в театр Манджафокко, довольно порыкивают и похрюкивают. Но, ошарашенные театром жестокости, опускают защитные маски, обнажая потерянные лица.

Сквозь маньеризм “Пиноккио”, игры с формой и сочинение мифологии то и дело прорывается сегодняшний нерв. Будь то “буллинг“ Сверчка из Нижнего мира (Анна Даукаева и Евгений Самарин), стремящегося сделать из этого деревянного идиота “пиномегаполис”, населить его насекомыми и источить его плоть. Или уроки “пацана” Арлекина (брутальный – Дмитрий Чеботарев, пронырливый – Павел Кравец, юный – Вера Кузнецова), слуги аж семерых господ (среди них гангстер Мясо, танцовщица Мата Хари, близнецы Монашка и Ведьма, Королева Фей, Брежнев). Искусству Арлекина служить тщетно пытается научиться “чушпан” и увалень Пьеро (Антон Косточкин, Евгений Капустин, Антон Капанин), чтобы выжить, но своим в этой стае никогда не станет и всегда будет бит. Или поиск идеологической власти, порабощения умов и душ, которую создает владелец театра Манджафокко (Юрий Дуванов и Игорь Лысов), подсадив на театральный наркотик паяцев – отлученных от театра, но театрозависимых актеров, ищущих театральную “дозу” везде, где только возможно: в обрывках пьес, в остатках реквизита, в пыли кулис. Внутри самого Манджафокко живет совершеннейшее из театральных существ – Нижинский-Фавн, но Манджафокко сознательно подавляет в себе Нижинского.

Пиноккио, юный искатель Света, а не просто сильной энергии, становится опасен искусному Манджафокко, и, собственно, на их конфликте пока прерывается история “Безумного ангела Пиноккио”. Сможет ли Борис Юхананов выпустить оставшиеся три спектакля, снять продолжение фильма и завершить этот безграничный процесс, когда мало кто решается думать о далеких перспективах, не знает никто.

P.S.: Ольга Фукс следила за проектом еще с этапа открытых репетиций в Электротеатре и в октябре 2019 опубликовала свои наблюдения в журнале Международного института театра